| ВНИМАНИЕ! ПРОЧТИТЕ ЭТО ОБРАЩЕНИЕ!!! |
Михаил Алексеевич Заозерский ум. январь 1959
Материал из Родовод.
| Род | Заозерские |
| Пол | мужчина |
| Полное имя от рождения | Михаил Алексеевич Заозерский |
| Родители | |
События
январь 1959 смерть:
Заметки
На Боткинском кладбище г. Ташкента в январе 1959 года был похоронен Михаил Алексеевич Заозерский, один из видных священников, истинных ревнителей Православия в Средней Азии.
Накануне второй русской революции настоятелем Святотроицкого собора был видный туркестанский иерей, пржевальский благочинный о. Михаил (Заозерский), который также служил законоучителем реального училища, женской прогимназии, высшего начального училища и сельскохозяйственной школы города Пржевальска. С 1909 по ноябрь 1917 года о. Михаил состоял председателем Пржевальского уездного отделения туркестанского епархиального училищного совета, уездным наблюдателем церковно-приходских школ Пржевальского благочиннического округа, председателем Пржевальского уездного комитета по устроению церковного быта переселенцев, директором Тюремного комитета г. Пржевальска. Обладая незаурядным талантом – великолепным знанием церковного пения - о. Михаил (Заозерский) сформировал в Пржевальском соборе прекрасный хор.
В 1916 году в Семиреченской области вспыхнуло восстание киргизов.
Настоятель Пржевальского городского собора священник Михаил Заозерский писал об этих событиях в рапорте епископу Туркестанскому Иннокентию (Пустынскому): «В начале июля сего года была объявлена мобилизация киргиз в качестве рабочих на войну; тотчас же всех нас объял страх, вскоре заговорили, что киргизы не подчинятся этому закону. В начале августа между русскими пошла молва, что резня русских начнется в начале августа в новолуние. Между тем киргизы обманывали начальство, целовали свой Коран, давали клятву, что исполнят закон, а сами в это время точили свои ножи и пики. Положение наше было ужасное: Верный в 400 верстах, до Пишпека 370 верст, до Ташкента 833 версты. В Пржевальске была караульная команда в 70 человек, из них в село Сазоновку было послано двадцать солдат и в село Кольповку – десять человек; в городе оставалось около сорока винтовок, весь народ находился на войне, в городе и в 26 селениях оставались одни старики, женщины и дети.
10 августа киргизы внезапно одновременно (т.е. по предварительной договоренности – заговору) напали на беззащитные русские селения всего уезда, угнали скот, который был на пастбище; по словам местного священника, в поле убито было около 200 человек. 11 августа они вновь напали на селения, начали избивать жителей и жечь дома… В 9 часов утра 11 августа, когда киргизы были в 9 верстах от города, а дунгане (китайцы-мусульмане, поселившиеся в Туркестане с 1883 года) – в 4 верстах, я приказал ударить в соборный колокол – в набат. Весь народ прибежал на соборную площадь с ружьями, вилами, кольями и прочим вооружением; стали молиться Богу, я исповедовал, причащал, все готовились к смерти… Мы не могли защитить город, оставили его без защиты, а сами пять дней спасались в казармах. Вокруг казарм сделали баррикады из телег, женщины и дети продолжали оставаться в казармах, а мужчины с пиками и вилами встали у баррикад. Вокруг города пылали зарева – это горели церкви и села. Никогда не забуду ночь с 14 на 15 августа, когда мы услали отряд <…> спасать Покровское, а сами остались с семью винтовками; киргизы в эту ночь начали уже поджигать окраины города. Какая была паника в казармах! Пощады русским не было: их резали, избивали, не щадя ни женщин, ни детей. Отрезали головы, уши, носы, детей разрывали пополам, натыкали их на пики, женщин насиловали, даже девочек, молодых женщин и девушек уводили в плен. Когда в городе узнали об этих зверствах, началась паника. Один чиновник сказал мне: „Батюшка, мы все погибнем, спасения нам нет, но жену и четырех детей я не отдам на мучения, я их отравлю“. Сам я свыкся с мыслию о смерти, но мне не давала спать мысль о судьбе жены и моих детей: у меня один сын и пять дочерей. За время мятежа разграблено и сожжено 23 русских селения, из них два села – Сазоновка и Покровка – существовали с завоевания края… Сгорели со всем имуществом храмы в селениях Сазоновке, Покровском, Алексеевском, Графа-Палене и Григорьевке, сгорело восемь молитвенных домов и семь церковно-приходских школ. По моим предположениям, убито было около двух тысяч человек; погибли хутора и все пасеки. Убиты помощник начальника уезда, сазоновский судья, пржевальский участковый врач и другие чиновники.
30 августа пришла ко мне жена разъездного диакона, пятнадцать дней пробывшая в плену, и рассказала, что киргизы на них напали в селе Барскаун. Они все прятались в доме; вечером 12-го числа киргизы подожгли дом, они выскочили: кого-то убили, а она, священник Иоанн Роик с женой и детьми были взяты в плен; она случайно нашла пятилетнего сына, а дочь и сын так и остались в плену, <рассказали> что киргизы обрили отца Роика, убеждали его перейти в мусульманство, но, получив отказ, они убили отца Иоанна…
Если бы киргизы сразу напали на город, то нас уже не было бы в живых и пропал бы весь уезд, а пока они возились с поселками (сазоновцы отбивались десять дней и 19 августа бежали в Преображенское), 15 и 20 августа к нам подошли войска из Джаркента, 2 сентября из Верного и 6 сентября из Ташкента с 4 пушками и 4 пулеметами, – киргизы ушли в горы».
Ближайшие предки и потомки
