| ВНИМАНИЕ! ПРОЧТИТЕ ЭТО ОБРАЩЕНИЕ!!! |
Сергей Васильевич Дорохов
Материал из Родовод.
| Род | Дороховы |
| Пол | мужчина |
| Полное имя от рождения | Сергей Васильевич Дорохов |
| Родители | |
Заметки
Был страшен, лют год 1918-й. Смутные, затянутые серой наволочью дни тянулись бесконечно. Никто не знал, чем кончится заваруха и кончится ли она вообще.
В те же угарные дни схватили и Владимира Никулина, приезжавшего на расправу в Зеленчукскую. Его повесили в Баталпашинской, на Соборной площади. Присохшая к спине ситцевая рубаха, в пунцово-коричневых подтёках, и рваные подштанники, из которых высунулись обезображенные ступни, производили гнетущее впечатление. Та же участь постигла и Тита Беседина, полновластного военного комиссара отдела, отправившего на тот свет немало казачьих душ. Он больше ничего не говорил, только сипел повреждённой глоткой и вроде бы оглядывал зевак. Наблюдая за ритуалом казни, многие думали, что просмолённая бечёвка лопнет и по древнему обычаю Тита помилуют. Однако верёвка была скручена крепко, удержала грузно обвисшее тело. Босые ноги Тита побуревшими ногтями чуть коснулись земли. Рядом с ним закачался на ветру и двоюродный брат Сергея Дорохова — Иван Дорохов-Бардин из Красногорки. Этот бедолага никого не трогал, смирно жил за своим плетнём и всё равно пропал ни за понюшку табака — как родственник чекиста.
Отец Таланова, Алексей Иванович, родом из Кардоникской, до революции отправлял должность писаря в высокогорном карачаевском ауле Картджурт (где и родился Фёдор Алексеевич). В подполье Таланов-старший “занимался вопросами текущей политики большевистской партии по свержению эксплуататорских классов”. Знавший в совершенстве местные языки, в Гражданскую войну он жил в черкесском ауле Касаевском. Как отмечает наш летописец, к его отцу наведывались из Кардоникской и подолгу гостили “революционно настроенные соратники: Андрей Кондратьевич и Григорий Григорьевич Быковские, Кирей Трофимович Орлов и Сергей Васильевич Дорохов. Их вдохновителями были руководитель отдела Баталпашинского ОГПУ Петр Исидорович Нигробов и Сергей Зиновеевич Половинин”.
Ударная группа, по словам Фёдора Алексеевича, “превосходно показала себя в 1920 году в операции по выманиванию кардоникских банд из леса, то есть большинства дееспособного населения станицы. “Бандитов надо обезвредить любыми средствами”, — отдал приказ начальник политбюро ГПУ тов. Осмолов, — повествовал Таланов в письме ко мне. — Посоветовавшись с товарищами, Дорохов послал в лес, в логово кулачья, парламентёров. Старшим назначили Половинина. Безотказный Сергей Зиновеевич (вот голова!) выдвинул условие: обязательно вызвать на переговоры Григория Федосеева, который скрывался в банде с зелёными. Но для этого нужно было установить с ним связь”.
К письму Фёдор Алексеевич приложил переписанные его рукой воспоминания сестры Дорохова, Ксении Васильевны, которой и поручено было встретиться с Федосеевым.
19 сентября 1937 года Дорохова сильно напугали свои же: он был посажен в одиночку, поучительно избит и лишь после войны реабилитирован. В 1951 году отважного чекиста снова бросили за решётку. Вышел на свободу Сергей Васильевич философски-задумчивым. Он утратил былую самоуверенность и прыткость, отчётливость классовых позиций и неприметно доживал свои дни в посёлке Свобода под Пятигорском. Удалившись от дел, выращивал на своём участке яркие пунцовые и жёлтые тюльпаны, молоденькие, с пупырышками огурцы, разводил красную смородину и особого сорта крыжовник. В июле 1971 года, выпив рюмку коньяка с неугомонным Талановым, затворник согласился продиктовать ему свои воспоминания. Наверное, старику захотелось кое в чём оправдаться.
Ближайшие предки и потомки
